Я без соли жрать не могу — сказала собака.

— Соль и ниебёт — поддакнула кошка.

Сам я тоже ощутил о[censored]нный недостаток этого минерала в организме, а главное в

еде, которую пытался готовить. Раньше за пополнением природных ресурсов следила

жена, но уже месяца три, как мы разошлись. Она съ[censored]а к молодому и прыщавому

студенту заканчивающему последний курс престижного вуза и судя по всему имеющим

прекрасное будущее и шанс через пару лет стать менеджером крупного звена. Я

сострил, что крупы бывают у лошадей, но жена только самодовольно хмыкнула, после

чего получила по еблу, что стало моим разрешением на расторжение брака. Забрала

с собой все свои шмотки, диски какого-то Брайана Ферри. Явного гомосека. Знал бы

раньше, что она эту [censored]ню слушает — сжог бы их собственноручно (её и диски). И

ушла. А что соль в доме заканчивается — ни [censored] не сказала. Я, как натура

подверженная лёгким запоям тоже не отследил этот вопрос.

Соль кончилась. Всегда была, а тут «на тебе»
— Я без соли жрать не могу — сказала собака.
— Соль и ниебёт — поддакнула кошка.
Сам я тоже ощутил о[censored]нный недостаток этого минерала в организме, а главное в
еде, которую пытался готовить. Раньше за пополнением природных ресурсов следила
жена, но уже месяца три, как мы разошлись. Она съ[censored]а к молодому и прыщавому
студенту заканчивающему последний курс престижного вуза и судя по всему имеющим
прекрасное будущее и шанс через пару лет стать менеджером крупного звена. Я
сострил, что крупы бывают у лошадей, но жена только самодовольно хмыкнула, после
чего получила по еблу, что стало моим разрешением на расторжение брака. Забрала
с собой все свои шмотки, диски какого-то Брайана Ферри. Явного гомосека. Знал бы
раньше, что она эту [censored]ню слушает — сжог бы их собственноручно (её и диски). И
ушла. А что соль в доме заканчивается — ни [censored] не сказала. Я, как натура
подверженная лёгким запоям тоже не отследил этот вопрос.

Пока с горя пьянствовал, кое какой хавчик готовили кошка с собакой.
— Теперь сам за своими выблядками убирай! – ещё один из упрёков брошенных мне
перед уходом.
Выблядки к стати вели себя достойно, тут она на[censored]ела. Например, она так и не
знала, что они по нашему разговаривать умеют. И чистоплотные очень были. Пока я
неделю куролесил, даже не напоминали о себе. Куда срать ходили, [censored] его знает…

Вообще они у меня самостоятельные, кошка частенько в душе моется, собака та ваще
телек фтыкает, в осоновном правда, про Ивана Затевахина, но хоть не МТВ [censored]ее.
Диалоги о рыбалке они вдвоём смотрят. Обсуждают чего-то потом до хрипоты. Любят
футбол.

Ну так вот, пока я зажигал коньячные звёзды, они тихо паслись, где то на вольных
хлебах. А как у меня отходняки начались, то засуетились, смотрю, кошка мне
бульончик несёт, собака за кефиром сбегала. Одно слово достойно себя проявили,
не то, что жена бывшая. Вот, какого спрашивается [censored], она сь[censored]ась? Деньги я
нормальные зарабатываю, еб её по графику, на маникюры с соляриями всегда
реагировал положительно — следи за собой и будешь любима, в затяжное[censored]дство не
пускался. Нет же, захотелось ей прыщей молодых подавить. Да и [censored] на неё.

Стал я за солью собираться. Оделся. Сказал собаке, чтобы громко телек не врубала
и вышел. Утро выдалось морозным. Пожалев, что забыл про шапку (да и про зиму
тоже как то забыл), я потрусил к ближайшему магазину. Надо вам сказать, что
кассиршей там работает пресимпатичнейшая баба. Лет так за тридцатник, но типаж
просто блеск. Я уж давно хотел её на бефстроганоф пригласить, да как-то не
срасталось. И вот иду я и твёрдо решаю, что в этот раз заведу знакомство. Купил
соль, шампанского пару флаконов, какой-то романтической закуски типа морских
ракообразных, ну и просто еды. Подхожу к кассе. Сидит Она. И народу ни кого.
— Доброе утро!
— Здравствуйте.
— Как настроение?
— Как обычно.
— Вы до скольки сегодня работаете?
— До восьми.
— Я могу за вами заехать?
— Зачем?
— С целью пригласить на приятный вечер.
— У меня дела.
— В смысле месячные?
— Мужчина, вам пошутить не скем?
— Какие уж тут шутки, встретил женщину своей мечты, иду ва-банк.
— Вы у меня уже два года коньяк покупаете, и только теперь мечту разглядели?
— Да всё коньяк мешал.
— С чем мешали? – подъ[censored]ает, это хорошо.
— С любовью к вам.
— Что-то долго собирались.
— Запрягаем долго, а едем — ветер в ушах!
— Ну ладно, приходите после восьми –внезапно согласилась она.

Ворвался в квартиру, кричу:
— Генеральная уборка!
Пять часов мы приводили хату в порядок. Собака перемыла всю посуду, кошка бельё
перегладила. Я тоже принимал активное участие, главным образом безжалостно
уничтожая воспоминания о супруге.
— Ну что, сегодня [censored]ься будешь? – кошка такие моменты просекает на раз два.
— Планирую, вы только сразу человека не пугайте своими разговорами.
— Чё молчать весь вечер? – собака из кухни кричит.
— Ну хотя бы в начале помолчите, а то опять про рыбную ловлю начнёте [censored]еть, и
слова не вставить будет.
Приготовил салат оливье. Ракообразных отварил. Посолил всё. Соль то теперь есть,
[censored]и.
— Цветы купи, долба[censored] – кошка как всегда дело говорит.
Побежал к метро за букетом. Долго выбирал. Хотелось покорить даму. Решил удивить
её розами. Когда принёс букет домой, зверьё морды скривило.
— Это чего, типа нестандартный ход? — кошку эту убью когда-нибудь!
— Вам ни[censored] не нравится я погляжу? – разозлился я не на шутку.
— Купил бы по необычней чего-нибудь.
— Чего?
— Хризантемы или ирисы, баб эти розы уже за[censored]и.
Делать не[censored], побежал опять к метро. На этот раз купил хризантем о[censored]нно яркой
расцветки. На контрасте с сугробами смотрелось очень даже ничего. Дома тоже
одобрили.
— А чего с розами делать будешь? — собака интересуется с ухмылкой.
— Пойду соседке отдам, у неё вчера юбилей был.
— Толковая мысль! — собака уважительно почесалась за ухом.

Звоню к соседке в дверь.
— Кто там?
— Марина, это я, сосед из двенадцатой.
Открывается дверь, на пороге Марина. Тоже к стати ничего себе баба.
— У тебя праздник был, вот с опозданием, но всё же вручаю букет!
— Ух ты! Спасибо! Проходи.
— Да ну, муж ревновать начнёт.
— Какой муж, я ж два года в разводе!
— Да не, извини, некогда, завтра заскочу.
— Своей скажи, что бы телек не врубала на полную.
— Да мы разошлись.
— Чего это вдруг? Ты же вроде не безобразничал? – и так с прищуром на меня
смотрит.
— Другого нашла.
— Ну и дура! А ты точно зайти не хочешь?
Ну [censored]и ей сказать, ясен пень хочу я к ней зайти, да только вот в другой раз
придётся.
— В другой раз, извини, ни как сегодня не получается.
— Ну ладно, буду ждать, спасибо ещё раз за цветы.

Так и пошёл я к себе со стоящим [censored]м. Пока ходил, животные хлеб порезали,
колбасу твёрдого копчения, сыр. Открыли банку селёдки и начали вынимать из неё
кости. Надо сказать, что лучше кошки кости ни кто не вынимает. Чувствуется
знание предмета.
— Лук тогда порежь – собаке говорю.
— Ты время не проеби, уже без пятнадцати- собака напоминает.
Ломанулся в ванную, побрился на скору руку. И в восемь я был готов.

Тётя нервно перетоптывалась недалеко от магазина.
— А я думала, что вы на машине заедете… — разачаровано протянула она, обиженно
оттопырив нижнюю губу.
— Да тут до меня не далеко! – главное, чтобы она оглобли не завернула, сила и
натиск.
— А я думала, что мы в ресторан поедем…- опять разочарование.
Что ж ты ссука так много думаешь то? Я в свою очередь подумал.
— У меня замечательный ужин приготовлен, я кулинар по призванию – засераю ей
мозги как могу, она ни с места.
— Ну не знаю, надо подумать… — [censored]ец, она похоже мама буратино, деревянная
напрочь.
— А чего думать, пошли – я под руку её «цап» и поволок ненавязчиво, она пошла
как маринованая минога, как будто мысли, которые она думает, на месте остались,
а только ноги пошли.
— А что за ужин? — мысли похоже догнали.
— Так, креветки, ну… салатик, шампанское, селёдочка под водочку…
— Я водку не пью! – нервно она меня пер[censored]а как то.
— Беременные? – галантно подшучиваю.
— Почему сразу беременные, просто не пью!
— Есть красное вино, чилийское.
Вот ведь блин какая дура оказалась, не угодишь. Может и зря веду, не обломится
мне [censored]ятинки у такой.

Заходим ко мне. Втречать выходят сначала собака, потом кошка. Появляются с
паузой в пару секунд из кухни, потом садятся и смотрят. Гостья, глядя на них,
произносит два слова, первое, когда выходит собака:
— Собака…
второе, когда выходит кошка:
— Кошка…
Я смотрю, у кошки язык аж чешется чего–нибудь [censored]ануть. Молучи, думаю, а то
тётю сразу в «карету» загрузим.

Показал где ванная, вернулся к «своим». Кошка ушла в комнату, а собака сидит,
меня ждёт.
— Знаешь — тихо мне говорит- она конечно ничего, но с интеллектом проблемы.
— Главное, что-бы дала, остальное в принципе неважно. – высказываю свою мысль я.

— И, помоему, мы с кошкой её тоже не вдохновили.
— Идите смотрите телевизор, и постарайтесь не ляпнуть чего-нибудь.
— Ага, нет ни чего обычнее, чем кошка и собака, которые смотрят телек. – и
собака прихохатывая убралась в комнату.
— С кем ты там говоришь? – удивлённый голос из ванной.
— Сам с собой, привычка от армии осталась.
— А где служил?
— РВСН.
— Что это такое?
— Ракетчики…
— Ой как интересно, а говорят там у ракетчиков радиация сплошная?
— Где? Там? – как меня за[censored]и эти вопросы про радиацию.
— В ракетах наверное, да и вокруг ракет.
— Нет там ни чего, и ракет уже нет, одна бутафория.
— Как это нет, а если война?
— С кем?
— С Американцами.
— У них то тоже бутафория, ракеты пластмассовые, а внутри отходы
жизнедеятельности.
— А что это такое?
— Это? какушки!!
Мысленно я выл. Из комнаты доносилось сдавленое сопение и только тётя хлопала
глазами и ничего не понимала.
— Фу, как грубо — сказала она наконец.
Всё таки, когда она за кассой сидела, казалась поостроумнее. Проходим в комнату.
Я сажаю гостью на почётное место, сам открываю шампанское. Кошка с собакой как
истуканы вперились в телек. По телеку футбол. Я,[censored], дурень на автомате как
спрошу:
— Кто играет?
— Наши и не наши. – кошка у меня острит будь здоров!
Тётя [censored]к и сразу с копыт. Лежит без движения, как Ленин. Ну что, кричу кошке,
спасибо[censored], по[censored]ся от души! Собака ломанулась за наштырём. Орёт из кухни:
— Где эта вонючая бутылочка?
В дверь звонок. [censored]ь, это ещё кто припёрся?
— Кто там?
— Я — жена ушедьшая.
— Тебе какого [censored] надо? Иди к своему [censored]сосу, Брайана Ферри ему в жопу засунь!
— Я забыла кое-что, хочу забрать, а он к стати рядом стоит, а то я боюсь, что ты
меня уничтожишь физически, в состоянии аффекта.
Собака подбежала, шепчет, что-бы я не открывал, а слал её на [censored] (вниз по
лестнице).
Тётя глаза приоткрывает, ни [censored] не понимая крутит головой, одним словым
возвращается из комы. Кошка ей протягивает стакан воды:
— выпейте, поможет,[censored] буду…
Как она заорала! Кошка аж зашипела с испугу, проявила естественную животную
реакцию. Кричит мне:
— Она [censored]тая, орёт как телевизор.
— Не[censored] языком молоть потому-что! – я [censored]ец какой злой. Кассирша опять
отрубилась.
— Что, уже[censored]дей навёл? – жена самодовольно подъ[censored]ает из-за двери. И кто-то
вторит ей прыщавым голосом.
Распахиваю дверь, (откуда у меня бутылка шампанского в руках оказалась [censored] его
знает), и сразу Брайану Ферри бутылкой по голове, так, на всякий случай, чтоб не
мешал потом.
Бывшая тоже заорала. Вбегает в комнату:
— Телефон, где телефон, скорую срочно… — визжит.
В коридоре стоит собака, и глядя на неё спокойным голосом просит.
— Не звоните никуда, бутылка всё равно не разбилась, значит соскользнула, а
сознание он от страха потерял, потому как молодой ещё. А вы забирайте, что
забыли и у[censored]айте по хорошему, у нас и без вас полна счастье! огурцов.
Та аж засипела, и тоже в отрубон. Из комнаты футбольный комментатор орёт
«ГООЛ!!!». Ссука Пошкус забил когда не надо. Слышу, дверь на лестнице
открывается, Марина кричит:
— Да убавь ты свой телек, орёт же как подорванный, ещё и дверь расхлебястал!
Вот только её не хватало тут ещё. Кошка с собакой подходят:
— Ты извини, но мы на балкон съ[censored]аем, а то слишком жарко становится, как в
мартеновской печи.
— У[censored]айте, сталевары.
Выбегаю на лестницу. Там Марина с интересом разглядывает будущего менеджера
крупного звена.
— Этот что-ли?
— Что «этот»?
— Новый избранник.
— Ааа, ага, он, [censored]ас.
— Живой хоть?
— Сорбака сказала, что ни чего страшного.
— Кто?!
— Тьфу блин, ну одним словом всё нормально, по касательной задел.
— Ну тогда пойду успокою твою…
Марина шагнула в прихожую, я молча ждал реакцию.
— Ни [censored] себе…, прямо ледовое побоище! А это то кто?
— Так, знакомая, зашла в гости…
— Дак это же кассирша из нашего магазина, она то тут за каким бесом? «Твоя» её
вырубила?
— Да.
— Ты вот что, иди на балкон, перекури, а я тут их приведу в чувство.
Выхожу на балкон, сидят мои красавцы, морды довольные. Я закурил. Через минут
десять заходит Марина.
— Всё, все разъехались. Эта, из магазина которая, бегом убежала.
— Спасибо. И , к стати, не хочешь ли шампанского?

Отпуск

В отпуск так в отпуск. Ебись оно всё конём! Решил съездить на юга, дикарём.
Поеду один. На[censored] «пассажиров», только я и животные. Куда же я без них. Пропаду,
к [censored]м собачьим! Эти не подведут, помогут добрым советом, может, и покусают кого
в критической ситуации.
— Я на самолёте не полечу – сказала собака.
— Поезд и ниебёт – поддакнула кошка.
Всегда эти бестии мной помыкают.

Ну, тут уж ни чего не поделаешь, поезд так поезд. Поехал в кассы, взял билет до
нужной станции. Только вот пришлось купе целиком брать. Да оно и к лучшему.
Начнут ещё [censored]аболить налюдях.

— А тебе к стати надо будет на поводке и в наморднике ехать – говорю собаке.
— Во, приплыли, я ж не кусаюсь!
— Это ты ещё всему вагону объясни!
— А мне как? В корзинке, с бантиком? – кошка не может промолчать.
— Если хочешь – говорю, — организуем.
— Ладно, не остри, Куклачёв на выезде.
— И справки нам не забудь ветеринарные – собака напоминает.
Так и собирались.

Приехали на вокзал, стоим в очереди в вагон. Рядом семейства разнообразные, с
детьми в основном. Мамаши на собаку косятся. Одна не выдержала:
— Какой пёсик, не кусается?
— Да нет, тем более что в наморднике проблематично.
— А вы, в каком купе?
— В седьмом.
— А лаять не будет? А то мы рядом.
Лаять то, как раз ерунда, главное чтоб стихи читать не начала…
— Нет, она немая с детства, родовая травма.
Собака на меня смотрит, ну-ну, типа ты ещё по[censored]и. И тут как гавкнет. Мамаша
любознательная, аж сумку выронила.
— Вы же говорили, что она немая.
— Чудеса медицины, я её, на прогревания водил, видимо подействовало.
А сам думаю, ну доберёмся до купе, жрать не дам.
— А там кто у вас? Кошка? – ещё одна показывает на контейнер.
— Кошка, кошка… — подза[censored]о меня уже это. Да и жарко. Дети ещё многочисленные
активизировались, лезут поближе.
— Не нервируйте собаку…, да и кошку тоже.
— Отойдите, дядя же сказал.
— Ваши билеты – я и не заметил как моя очередь подошла.
Протягиваю ему паспорт, билеты, справки ветеринарные.
— Не шумные? – проводник кивает на животных.
— Пока не выпьют, вроде ничего, а так песни любят петь, или про рыбалку
поговорить – честно ответил я.
Проводник хохотнул:
— Проходите.

В купе я разложил вещи, собаку отцепил от поводка, намордник снял. Открыл
переносное КПЗ, выпустил кошку. Та сразу всё обнюхала, потом сиганула на верхнюю
полку.
— Чего же здесь только не возили! – собака тоже носом повела.
— Про всякую дрянь мне лучше не рассказывайте!
— О дряни, между прочим, коноплю тут исправно переправляют.
— Так, хватит откровений.
В дверь постучали. Кого ещё там несёт?
— Да?
— Можно? – мамаша, из любопытных, просунула голову в открытую дверь.
— Ой, без намордника! – испуганно вырвалось у неё.
— Не бойтесь, не укусит.
— Вы не поможете, у нас багажа много, можно я к вам положу чемодан один?
— Валяйте.
Она сразу же чемодан коричневый пропихивает, заранее приволокла, наглость второе
счастье.
— Только если кошка написает, необессутьте – кошка сразу недовольно засопела
сверху.
— А вы положите туда, где не подобраться.
— Я туда свои вещи положил – нет, ну вот же наглая!
— Ааа, ну тогда будем надеяться, что всё нормально будет – и улыбаясь, она
исчезла.
— Не замужняя – собака, подождав, говорит.
— Кольца, что-ли нет?
— Ну, кольцо, это во-первых, а во-вторых, мужиком от неё не пахнет. Да и сама
ничего…
— Детей у неё вроде двое.
— Тебе ж не жениться, узнай, может, в один город едете.
— Без советчиков обойдусь.

Опять стук.
— Да?
— Это я опять, а вы ещё чемодан не возьмёте, а то я посмотрела, есть ещё
местечко…
Я развёл руками, что тут скажешь, плохо быть вежливым.
— Давайте.
— А вы всегда вещи под замком держите? – вопрос явно с целью продолжить беседу.

— Да, привычка от армии осталась.
— А где служили?
— РВСН.
— А что это?
— Ракетчики.
— А говорят, там радиации много?
Господи!!! Как же меня ЗАЕБАЛИ эти вопросы про радиацию!
— Вы не кассиршей работаете?
— Нееет – недоумённо проблеяла она – А почему вы спросили?
— Так, аналогии. И ещё вопрос можно?
— Да, пожалуйста.
— Вы не замужем?
— Нет, в разводе. А это зачем?
— Спор вышел небольшой.
— С кем? – изумлённо спрашивает.
— С самим собой.
— Спасибо – ледяным тоном отчеканила она и вышла.

Я сообразил, что проголодался. Открыл сумку.
— Тебе два часа без еды, штраф за гавканье на платформе – говорю собаке.
— Может, все вместе поедим, а то как-то не по-людски – кошка с верху заступается
— Да и чемодан могу обоссать.
— Ладно, чёрт с вами, садитесь.
Только расселись опять стук в дверь. На этот раз проводник. Билеты проверяет.
— Ого! Прям как дрессированые! – удивился он.
Действительно, картина маслом, у кошки с собакой только что салфетки на коленях
не постелены.
— Решили покушать, а то с этими дорожными сборами недосуг.
Собака недовольно рыкнула. Не любит, когда про сук говорят.
— Чая с бельём вам попозже принесу, тута, это, пока то, сё – и проводник пошёл
дальше по вагону.

Поезд тронулся. Перрон и многочисленные провожающие, в основном мужики,
проплывали мимо нас, махая руками как идиоты. Видимо из вагонов им отвечали
дети, и жёны. [censored]ато отправить семью куда-нибудь подальше — к тёще, а самому…

Я раскрыл газету и пробежал передовицу.
— Ну мы есть будем или где? Нам то чая не надо ждать! – тактично напомнила
кошка.
— Да, давайте пожрём – я закрыл газету.
Пока мы уничтожали каждый своё, было слышно только наши челюсти и стук колёс.
Когда первая волна голода прошла, кошка кивнула на дверь:
— Шпингалет отстегни, а то опять чемодан принесут.
И дальше они с собакой изобразили мой разговор с незамужней мамашей копируя наши
голоса. Потом заражали. Я тоже посмеялся, очень уж похоже у них получилось.
Когда поели, убрал остатки трапезы со стола.

За окном пролетело Купчино, и пошёл сельский пейзаж. В дверь постучали.
— А вот и чаёк! – весело провозгласил проводник, входя – Ой, я вам хотел три
кружки дать, больно у вас животные человекоподобные.
Собака хмыкнула.
— Оставляйте, оставляйте – попросил я – Я чай люблю.
— Вы это, если им там по делам естественным надо, то уж я не знаю, стоянка
первая через несколько часов – проводник почему-то понизил голос.
— Не волнуйтесь, они у меня чистоплотные – заверил я его.
— Ну тогда как говорится, счастливого пути!
И он вышел. А я решил лечь спать.

Разбудила меня собака.
— Через десять минут станция, нам бы выйти надо.
Я пристегнул к её ошейнику поводок, нацепил намордник. Кошку решил взять на
руки.
За окном темнело. Это и хорошо, меньше глазеть будут на мой зоопарк. Я открыл
дверь и мы пошли в тамбур. Проходя мимо проводника, подмигнул ему:
— Без нас не уезжайте.
— Десять минут стоять – реагировал он.
Впрочем, всё прошло без эксцессов. Когда шли по вагону назад, какой-то карапуз
попросил погладить собаку.
— Дяденька, а можно к вам зайти потом?
— У мамы разрешения спроси только! – напутствовал я.

Когда вернулись в купе, собака сказала, что это той самой мамаши ребёнок. Хорошо
иметь такой нюх, как-то позавидовал я ей, на что она изрекла сакраментальную
фразу – «Это для вас запахи, а для нас то – вонь!».

Кошка запрыгнула наверх и свернулась калачиком, собака улеглась на полу. Я тоже
прилёг с книжкой в руке. В дверь постучали. Я закрыл шпингалет, и открыл дверь.

— Можно мне собачку погладить? – опять тот же карапуз.
— Проходи, только у неё спроси, вдруг она не захочет?
— Собачка, можно я тебя поглажу? — застенчиво и тихонечко малыш обратился к
собаке.
Собака подняла голову с пола, посмотрела на меня.
— Ну гладь, что ж с тобой сделаешь… — устало ответила она ребёнку.
— Она говорящая… — зачаровано прошептал он – Дяденька, она у вас говорящая?
Повернул он ко мне своё изумлённое лицо.
— Ну сам ведь слышал – я не смог не улыбнуться, хоть и не одобрял собачий
поступок.
— Нет, ну правда, говорящая? – малыш отказывался верить в такие чудеса.
— Значит так – вмешалась собака – Иди к маме, и скажи, что хочешь покормить
собачку колбасой, дядя тебе разрешил.
— И на меня тоже захвати – с верхней полки кошка свесилась.
Малыш помчался по вагону со скоростью пули и с криком «Мама, мама, у нас есть
колбаса?»
— И не стыдно вам, сиротки? – я укоризненно посмотрел на животных.
— Ну а чё, минусовать тут в четырёх стенах, хоть пожрём на халяву – ответила
кошка, спрыгивая вниз.
— Ты, когда мамаша придёт, если конечно решит проверить, скажи, что
чревовещатель. Заодно и полезный контакт заведёшь.
— Посмотрим ещё.

В дверь влетел ребёнок, с бумажкой в которой явно была завёрнута колбаса.
— Докторская? – спросила кошка.
— Не знаю – пролепетал малец.
И, развернув кулёчек, замер.
Кошка, ловко подцепив кружочек на коготь, отправила его в рот.
— Докторская – констатировала она, прожевав.
— А можно собачке дать? – спросил малыш, почему-то у кошки.
— Ей вредно, у неё диета – заржала кошка.
— Давай, давай, не слушай её – обеспокоено вмешалась собака.
Через минуту кулёчек опустел.
— Иди за добавкой.
— А можно мне сестре сказать? – малыш явно не хотел уходить.
— Всем скажи, но возвращайся только с колбасой! — напутствовали два мохнатых
негодяя.
Ребёнок умчался в своё купе. А я укоризненно посмотрел на наглецов.
— Совести у вас нет!
— Нам не положено, мы животные – парировала кошка.
— Любовь, совесть и прочая муть, это ваша прерогатива, а у нас инстинкты –
поддержала её собака.
За дверью нарастала какая-то возня и суета.
— Смотрите, не переигрывайте – шепнул я и дёрнул за ручку.
— Мама не верит, что они говорят! – разочарованно начал малыш с порога. Мама
стояла позади, скептически поджав губы. Тут же находилась и дочка, на вид старше
брата на пару лет.
— Покормите пока собачку – сказал я и вышел из купе.
Прикрыв дверь, я обратился к мамаше.
— Я чревовещатель, пусть, думаю, детишки порадуются – начал я.
— А я уж думала, что такое! Прибегает, глаза как блюдца, «там, у дяди собака
разговаривает!»
— Вы колбасы много не давайте, это я пошутил так.
— Да ладно, не жалко колбасы, тем более я её много взяла, а она портится быстро.
А можно мне посмотреть тоже, как это получается?
Я открыл дверь и жестом пригласил её войти. Незаметно подмигнул собаке.
— Очень вкусная колбаса, спасибо дети – произнесла она.
— Ух ты, прямо действительно будто сама говорит – вырвалось у мамаши.
— Давайте познакомимся, вас как зовут? – перевёл разговор я.
— Таня – представилась она.
Я тоже назвал своё имя. Собака удовлетворённо кивнула.
— Ну дети, собачке пора спать – решил я свернуть этот ажиотаж – Приходите
завтра, когда проснётесь.
Дети нехотя попятились, оглядываясь на маму.
— Давайте, давайте — Таня взяла их за руки и повела.
— Если чего, заходите – успел сказать я ей.
После чего мы все дружно добили трофейную колбасу.

— Ты бы, это, к Тане то сходил бы… — лениво прозевала кошка.
— Припрёт, схожу, только вот негде.
— Ну мы можем выйти, типа погулять.
— Вообще, это вариант, подожду, пока дети уснут.
Я порылся в сумке и достал колоду карт.
— Пулю распишем?
Животные охотно закивали. Я сдал карты. Собака держала колоду двумя лапами,
аккуратно и ловко доставая нужную карту зубами, кошка же раскладывала их перед
собой на столике, прикрывая листом газеты. Довольно быстро кошка стала
выигрывать.
Тихо и медленно открылась дверь, заглянул проводник, (эх, блин, забыл я
шпингалет отщёлкнуть) и видит как мы сидим за картами, какое уж тут в [censored]у
чревовещание. Кошка, не отрываясь от карт, медленно произносит:
— Мизер.
Короче, спалились по полной. Проводник молча смотрит на нас.
— Да? – как можно более равнодушней спрашиваю я.
— Стаканы хотел забрать – с паузами после каждого слова, сказал проводник – Да
вижу не вовремя.
И также тихо и медленно закрыл дверь.

Заметно стемнело. Я засмотрелся в зыбкие очертания ландшафтов за окном.
— Ну играть-то будем дальше? – без энтузиазма спросила собака.
— Знаешь, чего-то расхотелось.
— Да и дети похоже уснули – намекнула кошка.
— Схожу я на разведку, а вы не шумите.

В каком же она купе? Говорила, что где-то рядом. Я тихо постучался. Дверь
приоткрылась и выглянула Таня.
— Пойдём ко мне – сразу начал я.
Она думала не долго. И через минуту мы уже сидели у меня. Я предупредил
проводника, что зверюшки потусуются в коридоре, это мол необходимый моцион для
поддержания формы. При виде меня проводник нервно дёрнулся, но ни чего не
спросил.

Таня оказалась приятной собеседницей, вполне эрудированной (например, она знала,
кем был Гауди и величину валентности водорода). Разговор с ней клеился просто и
без натянутых пауз. Выяснилось, что муж Тани оказался честным и обеспеченным
человеком. Честным, потому, что уйдя от неё к секретарше добровольно выплачивал
«бывшей» деньги на содержание, обеспеченным, потому, что сумма была нехилой.
Относилась она ко всему по философски. Всё своё время проводила с детьми и
немного скуча