Весна пришла. Всё живое засуетилось в расчете поебаться. Даже у кротов начался период гона. Миллионы слепых грызунов расползлись под землей в поисках самок, полагаясь только на свой нюх.
— Ебаный насморк! – гундосил один из них. – Как теперь определить, кого я сейчас нащупал, самца или самку?!
Крот схватился крепкими лапами за округлые бока и начал фрикции.
— Слышь, братан, не мое конечно дело, но ты ебешь картошку, — прошелестел ползущий мимо дождевой червяк.
— Тьфу, пропасть! – выругался зверь. – То-то я смотрю, какая-то неживая.
Крот двинулся прочь и неожиданно уперся в кого-то пушистого.
— Кто не спрятался, я не виноват! – вспомнил он детскую считалочку и жестко выебал этого кого-то. Кто-то отряхнулся и свалил.
— Уже горячее, — прошелестел давешний червяк. – Это был суслик.
— Сука он жадная! – возмутился грызун. – Хоть бы сигнал подал. За весь акт рта не раскрыл, только похрюкивал. Опять, наверное, полные щеки зерна набил!
Крот пополз дальше. Впереди послышалось шумное дыхание.
— Попалась! – вскричал крот, тыкая хуем в какую-то щель.
— Дожились! – проворчала где-то рядом землеройка. – Кроты уже страусов в рот ебут.
— А хуле он свое рыло под землю сует?! – возмутился похотливый самец.— А хуле ты под зоопарком ползаешь?! – парировала оппонентка.
Но неудачи не сломили пламенного борца за дело размножения. Он упорно искал свою цель, взрыхляя почву возбужденным членом.
— Ну, посмотрим, что у нас тут,- пробормотал крот, взбираясь на очередной объект вожделения. И тут ебануло так, что птицы в радиусе десяти километров выполнили месячный план по говнометанию.
— Паходу, крот нашел ту неразорвавшуюся немецкую бомбу, — понял червяк. – Эхо войны, хуле.