Диалог с ребёнком или мой опыт сексуального образования

Был вечер.

Тихий семейный вечер в штате Нью Джерси.

Жена возилась на кухне, мы с дочкой смотрели телевизор. Фильм подходил к концу.

Негодяи были убиты, герой и героиня выяснили отношения,

и теперь на экране назревал заключительный поцелуй. Я покосился на дочку.

Лапонька моя, малышка моя родная, она взволнованно жевала potato chips,

глядя в телевизор соими наивными, широко открытыми глазами.

Ей было двенадцать лет.

[HIDE]

 

Счастливое невинное детство, еще не тронутое ржавчиной человеческих пороков. Я сказал:

– А теперь спать, детка. Пожелай папочке спокойной ночи.

– Папочка, – заныла детка, – можно я досмотрю?

– Нельзя, кисонька. Это фильм для взрослых. Вот вырастешь большая – тогда и досмотришь.

– Ну папочка, ну пожалуйста!
Чуть-чуть осталось. Видишь, они уже целуются.
Дальше они будут делать секс, но этого по телевизору не показывают.
Значит, кино кончается.

Я фальшиво закашлялся.

– Что ты имеешь в виду, деточка?

– Секс? – наивно переспросила дочка, хрустя чипсами. – Ты разве не знаешь?
Ну, сначала они целуются.

Потом они начинают возбуждаться.

Кровь приливает к их половым органом.

У мужчины возникает эрекция.

И они делают секс.

Я почувствовал, что у меня приливает кровь к голове.

Во рту пересохло.

– Половой акт заканчивается оргазмом, – продолжала щебетать моя деточка.
– При этом у мужчины выливается сперма.

У женщины оргазм бывает не всегда.

Статистика показывает, что почти половина женщин никогда не испытывает оргазма.

– Боже мой! – прошептал я. – Откуда ты всё это знаешь?

– Как откуда? В школе проходила. А ты разве не изучал секс в школе?

– Как тебе сказать. – Я с трудом перевёл дух. – Теоретически – нет.

Я ведь учился в советской школе. Там это называется нетоварищеское отношение к женщине.

– Как сложно! А советские мальчики и девочки делают нетоварищеское отношение к женщине?

– М-м-м… Иногда. Но в школе не проходят.

– И ты не проходил?

– Нет, конечно.

– Бедный папочка! – Её наивные детские глаза смотрели на меня с искренним сочувствием.
– Значит ты совсем не образованный! А как же в Советском Союзе изучают секс?

– Кто как. По рисункам на стенах общественных уборных. По рассказам дворовых хулиганов.

– А что, в Советском Союзе только хулиганы делают секс?

– Нет, деточка, – сказал я терпеливо. – Делают все.

Даже члены коммунистической партии.

Просто… как бы тебе сказать… просто об этом не говорят вслух. Понимаешь?

– Не очень, – вздохнула дочка. – Мне, например, нравятся наши уроки по sex education.

Они очень интересно проходят. Вначале обычно бывает лекция, а потом…

– Практические занятия? – спросил я, холодея.

– Вроде. Мы решаем задачки.

– Ага, – обрадовался я. – Задачки мы тоже решали. Из трубы А выливается, в трубу Б вливается…

– Что выливается? – не поняла дочка. – Нет, у нас другие задачки. Вот, например такая, послушай.

Интересно, как ты её решишь.

Девочка по имени Абигаль отделена от своего бойфренда Грегори рекой, в которой кишат алигаторы. Капитан яхты Синбад предлагает Абигаль перевезти её на другой берег, но только если она согласится иметь с ним секс. Абигаль сначала колеблется, но потом делает секс с Синбадом и после этого воссоединяется со своим бойфрендом Грегори.
И они делают секс. Но потом, когда она рассказывает Грегори, какой ценой они воссоединилось, тот приходит в негодование и бросает Абигаль. Она в отчаянии. Тут другой парень по имени Слэг, возмущённый поведением Грегори, избивает его.
Абигаль приходит в восторг и влюбляется в Слэга. И они делают секс.
Спрашиватся в задаче: кто из героев этой истории самый нравственный?

– Сложная задача, – уныло сказал я. – По-моему – алигаторы.

– Ах, ну тебя, папа!

– Хорошо, хорошо, не сердись. А что по этому… по education вам на дом тоже задают?

– А как же. Недавно было такое домашнее задание: придумать и изобразить в картинках приключения пениса. Интересно, правда?

– Чрезвычайно. И что ты нарисовала?

– Много всего. Пенис скачет по прериям на диком мустанге. Пенис сражается с американскими корпорациями за чистоту окружающей среды. Пенис похищает принцессу Пусси…

– Ой, вэй из мир!

– Что с тобой, папочка? У тебя болит голова?

– Нет, нет, ничего. Ты получила хорошую отметку?

– Да. Учитель сказал, что у меня прекрасный художественный вкус и тонкое чувство взаимоотношения полов.

Она помолчала, видимо дожидаясь похвалы. Я тоже молчал, подавленный свалившимся на меня несчастьем. Она сказала:

– А на следующей неделе мы начнём проходить оральный секс.

– Какой, деточка?

– Оральный. Ну, от слова oral.

– Ага. Устный секс, что ли?

– Какой ты, папочка. Прямо, как ребёнок. Ну, оральный, понимаешь? Ты этого тоже не проходил в школе?

– Видишь ли, деточка, – сказал я, краснея от собственного тупоумия, – я тебе уже объяснял, что в советской школе ничего такого… м-м-м… сложного не проходят. Там проходят марксизм. Политэкономию. В крайнем случае – ботанику. Мальчики и девочки там называются комсомольцами и комсомолками.

– А что, папочка, комсомолки не делают оральный секс?

– Как это не делают! – обиделся я за своих бывших соотечественниц. -Ещё как делают!

Тут прямо над моей головой раздался внятный голос жены:

– А ты откуда знаешь, скотина?

Оказалось, что она вышла из кухни и теперь стояла рядом, вытирая руки об фартук и прислушиваясь к разговору.

– Нет, нет, я не знаю! – в страхе закричал я. – Просто хулиганы рассказывали. А также читал в книжках.

– В каких это, интересно, книжках? Уж не в уставе ли ВЛКСМ?

В этот момент, на моё счастье, в кухне что-то зашипело, забурлило, в гостиную потянуло гарью, и жена бросилась обратно.

– Лапонька, – сказал я дочке. – Давай лучше поговорим про что-нибудь ещё. Про литературу, например. Или про музыку.

– Давай, папочка. По литературе мы проходим Оскара Уайльда. Он был гомосексуалистом. А по музыке…

– Не надо про музыку, – сказал я, во-время вспомнив о Чайковском. – Ложись спать.

– Хорошо, папочка.

– Она двинулась к себе в спальню, но вдруг остановилась, осенённая какой-то новой мыслью. На её нежном детском челе пролегла мучительная морщина неразрешённой проблемы.

– Папочка, – сказала она. – Если в Советском Союзе не проходят секс, то как же они объясняют детям, откуда они взялись?

– Известно как. Что принёс аист. Или нашли в огороде.

– Но ведь это неправда! – Её наивные глаза раскрылись ещё шире. – Неужели они обманывают детей?

– Ах, деточка, – вздохнул я. – Если бы только детей!

– Какой ужас ! Бедный мой папочка! – Она взяла меня за руку и соболезнующе заглянула мне в лицо. – Знешь, что? Если ты чего-нибудь не знаешь, ты спрашивай у меня. Не стесняйся.

– Хорошо, лапонька. Спасибо. Непременно. Спокойной ночи.

Мы расцеловались. Я пошёл принять валидол.

plamja

 [/HIDE]